Это было как пароль и отзыв:
-Но если есть в кармане пачка сигарет…
-Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.
КИНО – это была группа, объединявшая нас, одна для всех,
и с этим нам чертовски повезло. Мы узнавали о ней от друзей, не было никаких
радио-эфиров и тв-программ, никаких комментариев ди-джеев и ведущих... Братья
приносили домой кассеты – 60-тиминутные кассеты, на одной стороне была записана
какая-нибудь зарубежная попса, на другой – «Группа крови» - не до конца. Мы
собирались у кого-то дома, подключали магнитофоны и переписывали на свои
кассеты альбомы КИНО… Когда я услышала песни
КИНО по радио – какое это было разочарование! Ведь это же была НАША группа, это
была музыка, принадлежавшая только нам. Прозвучав в эфире – она присоединилась
к сонму эстрадников, она стала группой для всех…
Затёртые слова – «это было то, что надо» - но о песнях гр.
КИНО лучше и не скажешь – лучше и проще. Нам, 14-16-тилетним, были нужны тогда
именно эти песни, эти ритмы – и та сила, что скрывалась в них. Журналисты
любили искать в текстах Цоя намёки и аллегории – мы не искали. Мы слушали не
музыку, не текст – мы слушали ПЕСНИ. Мы их впитывали, не рассуждая, что он
ХОТЕЛ сказать – ибо он говорил о нашей жизни. О Викторе Цое и его музыке писали
статьи – страшно сказать – кандидаты искусствоведения. Видя в нём кумира
подростков, с высоты своих дипломов и званий они снисходительно рассуждали о «дворовых
песнях». И тут же начинали искать в текстах Цоя несуществующие намёки и
социальный подтекст. А мы – мы просто его любили. Виктора Цоя и его песни.
Это были песни города – и нашего города тоже. Песни
лестничных клеток и летних дворов, где мы собирались, слушали музыку и говорили
обо всём, что было важно для нас – о музыкантах, о любви, о КИНО...
Песни Цоя были нужны, они оказались очень вовремя – ибо
попса уже начала надоедать – хотя мы тогда ещё ставили вперемежку КИНО и МИРАЖ.
Но, неизбалованным зарубежной музыкой, нам хотелось чего-то нового, чего-то
другого, мощного, ритмичного, мы не называли тогда музыку КИНО роком – время
определений ещё не пришло.
И всё-таки для каждого из нас песни КИНО были чем-то
личным. Чем-то, что не станешь обсуждать с друзьями. Это были песни, которые
помогали в те минуты, когда казалось – «весь мир идёт на меня войной». И тогда
ты запирался в своей комнате и врубал КИНО – и казалось, что энергия этих слов
– «ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?» заполняла тебя – и давала силы жить дальше.
Образы, метафоры из песен Цоя остались в памяти навсегда,
как высеченные в граните надписи. «Город в дорожной петле», «Дом стоит, свет
горит, из окна видна даль…», «Я объявляю свой дом безъядерной зоной!», «Снова
солнца на небе нет, снова бой – каждый сам за себя»…
Сколько статей написано о КИНО, сколько сказано слов о
том, почему же эти песни так актуальны для подростков – говорят, они и сейчас
слушают Цоя, и он так же близок им, как был близок нам – страшно сказать - 28
лет назад. Почему? Да, наверное, потому, что он пел о самых важных вещах в
жизни – и пел честно и просто, он не мусолил никому не понятные переживания и для
большинства песен писал стихи, не требующие расшифровки – ну, разве что иногда
– да и то было весело. А историю про алюминиевые огурцы может узнать всякий –
кому интересно. Цой говорил обо всём, что важно для каждого в 14-16 лет, да и
позже. Вслушайтесь в его строчки – там нет ничего лишнего. Это не шифры и не
закодированные послания, а слепок с действительности, прямой репортаж с улицы,
фотография минувшего дня. И всё-таки каждый мог услышать в этих песнях что-то
своё.
Правда, был ещё альбом «Начальник Камчатки», оставшийся
загадкой. Не доросли мы ещё до него тогда. Но это ничего не меняло – мы просто
реже его слушали, вот и всё.
15-е августа 1990-го года не стало для нас фатальной
датой, мы не очень грустили по Виктору тогда. По одной простой причине: мы
только начали его слушать, он для нас только начинал ЖИТЬ. В наших сердцах и в
наших магнитофонах. Мы не давали тогда себе труда задуматься о том, что новых
альбомов больше не будет – мы постоянно открывали для себя старые. И каждый
альбом был событием, мы крутили его без конца…
До измятой плёнки заслушивая ранние альбомы КИНО, мы
балдели от «Восьмиклассницы», нам нравился этот новый, незнакомый ещё, такой
романтичный Витя Цой. И вдруг оказалось, что КИНО – это очень весело! Почему-то
об этом редко упоминают, но у Цоя много именно таких песен – злых, ироничных и
безбашенных.
Мы заклеивали стены портретами Виктора Цоя и группы КИНО и
собирали газетные вырезки, но настоящими фанатами, конечно, тогда не были.
Альбомы, которые во всех прогрессивных странах меломаны покупали в
магазинах - мы переписывали друг у
друга. А затем появилась новая фишка – услуги звукозаписи. Это были маленькие
магазинчики, где по каталогу можно было заказать запись на принесённую тобой
кассету. Альбомы КИНО, записанные тогда, я продолжала слушать на этих самых
кассетах почти до конца 90-х, ведь в те годы первоочередной вопрос был - как бы
хлеба купить: если кто помнит, зарплату задерживали месяцами. И многим было не
до приобретения лицензионной аудиопродукции.
С появлением интернета я собрала всяческие не
издававшиеся ранее записи, и снова почувствовала себя 16-тилетней девчонкой.
Никакой переоценки ценностей, никакого разочарования не было. Я снова слушала и
переслушивала старые альбомы – и погружалась в прошлое, и никакая музыка,
прослушанная за прошедшие десятилетия, ничего не изменила – КИНО осталось МОЕЙ
группой, а каждая песня по-прежнему была маленьким фильмом. Только теперь к стихам
и музыке Цоя добавились кадры из моего прошлого. Тёплые летние дни 1990-го,
маленький чёрно-белый магнитофон, моя старая комната и стены, заклеенные
фотками КИНО…
Фото - вырезки из
газет, собранные мною в те годы.
